Форум » Talk More Talk » Книжная ПОЛка » Ответить
Книжная ПОЛка
SunnySmile: Среди моих сверстников мне абсолютно не скем поговорить о такой простой и в то же время сложной вещи как КНИГИ. Я уверена,что вы,товарищи форумчане, сильно отличаетесь от моих сверстников. Итак,какие же вы любите книги? Что прочитали недавно? Что посоветуете прочесть остальным?
michelle: Боже, Если Ты устроил бойню только для того, чтобы поселить в наших душах сомнение, то не пора ли задуматься о других способах доносить до нас свои желания? Резня в школе? Где дети ели пряные сандвичи и запивали их апельсиновым «Крашем»? Как то не верится, что Ты допустил бы такое. Бойня в школьной столовой означает только одно — Тебя нет. Каким то образом, только по Тебе понятной причине, Ты решил покинуть столовую. Бросить детей. Шерил, красивая девочка, последняя жертва убийц. Она ведь так и написала в своей тетради: «Бог нигде». Что, если она права? Господи, Мои молитвы иссякли, поэтому остается только разговор начистоту. Трудно поверить, что люди вокруг так же остро и горько переживают случившееся. Во что превратится мир, если со всеми творится то же, что и со мной. Кем же мы будем — зверьми в зоопарке? Даже подумать страшно! Я сейчас стараюсь все время находиться в одиночестве. Не могу ни есть, ни спать. Школа пока закрыта. По телику лажа. Попробовал травку — не покатило. Как будто наркотик наоборот. От наркотиков ведь переть должно, а я ходил как в тумане, и меня мутило. А тут в магазине я вдруг начал колотить себя по голове, надеясь выбить оттуда мучительные мысли. И, знаешь, все вокруг смотрели так понимающе; никто не показывал пальцем и не кричал, что я сумасшедший. Вот что со мной происходит. Не знаю, можно ли назвать мои слова молитвой. Сам не пойму, что это было. Господь Всевышний, Я никогда не молился прежде, таким уж вырос, и вот я впервые стою и молюсь. Может, в этом действительно что то есть, а может, я просто теряю время. Вот Ты мне и скажи. Пошли какой нибудь знак. Сейчас Ты, наверное, только и слышишь: «Докажи, докажи, докажи». Потому что, в моем понимании, школьная бойня не в большей степени означает, что Тебя нет, чем то, что Ты есть. Конечно, если бы я захотел привлечь сторонников, то вряд ли бы устроил массовое убийство. Но ведь именно из за него я стою сейчас и молюсь, не так ли? Да, и просто к твоему сведению, сейчас, за молитвой, я в первый раз пробую спиртное: абрикосовый ликер, который я только что отлил из отцовской бутылки. На вкус как пенициллин. Однако мне нравится. "А с другой то стороны, насколько вообще уникальным может быть человек? Ну да, собственное имя, особые предки, образование, работа, болезни. Семья да друзья. И все. Так по крайней мере со мной. Что было в моей жизни? Школа, спорт, парочка летних работенок и членство в «Живой молодежи». Единственным исключительным событием оказалась смерть. Я роюсь в воспоминаниях, пытаясь найти хоть что нибудь, отличающее меня от других, и не могу. Только все равно! Все равно это была я! Никто не видел мир таким, как я, не чувствовал так же, как я! Я была Шерил Энвей, и уже одно это должно чего то стоить." "Митчелл целился в меня, а за окном выли сирены, рокотали вертолеты, в школьных коридорах трещали звонки, с потолка из пробитой трубы хлестала вода. К тому же Дункан подначивал Митча застрелить Джереми, и у меня возродилась надежда: кажется, я смогу выжить. А потом Джереми сказал: — Ну давай, Митчелл, пристрели меня. Мне уже все равно. В голове у Митчелла что то замкнуло: такого поворота событий он не ожидал. Убийца повернулся чуть влево, смерил нас взглядом, а потом поднял ружье и выстрелил мне в бок. Он и вправду плохо стрелял: при выстреле с пяти шагов смерть должна была бы наступить мгновенно. А мне было совсем не больно, честное слово, и я оставалась живой. Лорен — храни Господь ее душу — рванулась в сторону, оставив меня лежать на тетрадке, которую смыло водой со стола. Теперь я лучше видела все происходящее. — Ну, красавчик, — обратился к Джереми Митчелл, — одной девкой для тебя будет меньше. А Джереми простонал: — Боже мой! Я каюсь во всех своих грехах. Прости меня за то, что я совершил. — Что? — в один голос взвизгнули Митчелл и Дункан и, направив на Джереми ружья, открыли огонь, которого бы хватило, чтобы убить парня несколько раз. А потом от дверей столовой раздался голос Джейсона. Он прокричал что то вроде: — А ну, бросай оружие! Сейчас же! — Да ты рехнулся, — удивился Митчелл. — Ничуть! Митчелл выстрелил в Джейсона и промахнулся. А затем я увидела, как что то серое, похожее на кусок глины с наших уроков лепки, пролетело через столовую и врезалось Митчеллу в висок с такой силой, что его голова прогнулась. Тут мальчики из фотокружка подняли свой стол и, прикрываясь им будто щитом, помчались на Дункана Бойля. На столе все еще оставались бумажные пакеты и стаканы, приклеенные к нему кровью. Мальчики врезались в Дункана и припечатали его к стенке. Я видела, как ружье выпало из рук убийцы, как он упал и на него кинули стол, а потом вскочили сверху и, громко крича, начали прыгать вверх и вниз на столешнице, словно давили виноград. К ним присоединились другие ребята, и стол превратился в плаху, а дети, мальчики и девочки, которые только пятнадцать минут назад мирно ели бутерброды с арахисовым маслом и апельсины, — в кровожадных дикарей. Из под стола показалась кровь Дункана. Лорен крикнула, что мы здесь, и Джейсон тут же подбежал к нам, отбросив стол, как ураган, срывающий крыши старых домов. Он что то говорил мне, но я уже не разбирала слов. Он пытался поднять меня, голова не держалась, а я видела только противоположный конец столовой, где одни дети убивали другого ребенка. А потом все исчезло. Признать Бога означает полностью смириться с людскими страданиями. И, думаю, я приняла Бога и полностью приняла человеческую скорбь, хотя до событий в столовой ее было не так то много в моей жизни. Кому то мои слова покажутся наивным лепетом девочки подростка. Только там, в столовой, было все: и Бог, и скорбь, и смирение. Теперь же я не жива и не мертва, не сплю и не бодрствую, готовясь к переходу в Иной Мир. А мой Джейсон остается там, среди живых. Милый Джейсон. В глубине души он знает, что, где бы я ни оказалась, я буду присматривать за ним. А еще, думаю, теперь он понял то, с чего я начала свой рассказ: хоть на небе ярко светит солнце, а детские личики до боли милы и наивны, с воздухом, которым мы дышим, с водой, которую пьем, и с пищей, которую едим, в нас неизбежно закрадывается чернота этого мира." "И тут я увидел Шерил. И всю сцену побоища: мертвых, раненых, лужи крови. Я опустился под стол, взял Шерил на руки, прижал к себе. Я повторял ее имя снова и снова… Но она лишь на какое то мгновение встретилась со мной глазами, а потом ее голова запрокинулась, и Шерил могла видеть только, как третьего убийцу придавили длинным тяжелым столом. Ребята отталкивали друг друга, борясь за право вскарабкаться на стол, как немцы, крушившие Берлинскую стену в восемьдесят девятом, а потом начали прыгать, ломая кости палача, будто рождественские орехи. Раз, два, ТРИ — законы внешнего мира уже не сдерживали их — раз, два, ТРИ! С каждым новым прыжком стол приближался к полу, пока наконец от человеческого тела не осталось буквально мокрое место. Они прыгали, а я обнимал Шерил и смотрел." "…Про события в школе… После того, как обезоружили последнего убийцу, дети не сразу стали выбегать из столовой. Даже тем, кто лежал у самой двери, понадобилось время, чтобы связать в уме затишье и свободу. Поднявшись, они поначалу стояли и смотрели на мертвых палачей, словно не веря глазам. Трещали звонки, с потолка лилась вода, а дети, мокрые, окровавленные, все стояли и смотрели… Я буквально приклеился к Шерил. Когда я попытался пошевелить руками, то раздался отвратительный чавкающий звук — ведь я весь был залит ее кровью. Подружки Шерил уже убежали. Истерички! После того, как дети начали наконец выходить из столовой, появились всевозможные блюстители порядка: полицейские, снайперы, спецназовцы в масках, пожарные, санитары. И что они раньше делали?! Они все суетились, что то фотографировали, перегораживали вход в столовую и кричали, чтобы выключили эти чертовы разбрызгиватели, которые «мало того, что поливают всех ледяной водой, так еще и смывают улики с места преступления»! Не знаю, правда, когда все же отключили противопожарную систему: в момент моего ухода она работала, а после в школу я не вернулся… — Вставай, сынок! Это сказал полицейский с густыми усами, которые, кажется, отпускает каждый, получивший значок. Второй полицейский, взглянув на меня, сказал: — Тот самый парень. Так я на время стал «тем самым парнем». Здесь отвлекусь на минуту и опишу, что чувствуешь, когда держишь умирающего человека в руках. Во первых, удивляет, как быстро он холодеет. Во вторых, ждешь, что он вот вот оживет и откроет глаза. Поэтому, прижимая к себе Шерил, я все никак не мог поверить, что ее больше нет. И, естественно, в тот миг, когда страж порядка, доказавший свою бесполезность, приказал отпустить мою жену, которая должна была сейчас посмотреть на меня, я сказал одно: — Идите к черту! — Нет, сынок, правда, вставай. — Говорю же, отстаньте! — Какие то проблемы, Джон? — спросил второй коп. — Погоди, Пит, не видишь разве — он… — Он искажает картину преступления — это я вижу! Эй, вставай, тебе говорят! Пит не стоил того, чтобы ему отвечать. Я еще сильнее прижался к Шерил. Мир — страшное, жуткое, мерзкое место. — Давай, сынок. — Нет, я сказал. — Пит, я не знаю, как быть. Она умерла. Пусть посидит с ней. — Гони его отсюда. А будет брыкаться, сам знаешь, что делать. — Вообще то нет, Пит, не знаю. Я отключился от них и огляделся по сторонам. Куда я ни смотрел, всюду валялись разбухшие от воды и крови рюкзаки и пакеты из под еды. Санитары утаскивали раненых так же быстро и уверенно, как служащие театра убирают раскладные стулья после представления. Под телом Шерил я заметил тетрадку, исписанную ее почерком. «Бог нигде. Бог сейчас здесь. Бог нигде. Бог сейчас здесь». Я даже не стал задумываться о смысле этих слов. Чья то рука попыталась разорвать мои объятия, но я вырвался и вцепился в Шерил еще сильней. Потом меня схватил уже десяток рук. Бум! Я стал сверхновой звездой, взорвался, широко раскинув ноги и упираясь ими что было мочи; я держал Шерил все крепче, однако в конце концов меня оторвали, и с тех пор я к ней больше не прикасался. Через несколько дней Шерил забальзамировали, а по причинам, о которых я расскажу позже, мне запретили присутствовать на ее похоронах. Оттащив меня от Шерил и вытолкнув в коридор, копы тут же обо мне забыли. И я, так же как раньше, вылез через разбитое окно на школьный двор, где приветливо светило солнце. Вспомнилось, как Шерил однажды сказала — для Бога нет разницы между днем и ночью, для него существует лишь Вселенная, Солнце в ее центре и Великий Замысел, а день и ночь — это человеческие понятия. Только в этот момент я понял, что она имела в виду. Хотя нет, вру. Я не видел никакого Великого Замысла." Простите, если я засоряю форум... это отрывки из книги Дугласа Коупленда "Эй, Нострадамус!", в которую я просто влюбилась и выучила наизусть...
michelle: Я еще раз извиняюсь...это очень глупо...нельзя получатть представление о книге с помощью таких вот выжимок. Я больше не буду. У него такой потрясающий язык...слова не выкинешь из всей книжки... я просто балдею... каждая буква несет определенную нагрузку, все получается так ярко и выпукло... (простите, если я это уже говорила...)
Sally G: michelle пишет: нельзя получатть представление о книге с помощью таких вот выжимок. Но можно получить представление хотя бы об одном ее отрывке. И этот отрывок может побудить к прочтению всей книги. Как и в моем случае;) Так что это вовсе не глупо. Большое тебе спасибо!
michelle: Да не за что! Если ты прочтешь, я буду очень рада! Значит,мои усилия будут не зря! :)
Sally G: Прочту обязательно:)) Книга уже, так сказать, записана в очередь на прочтение
michelle: Я просто балдею от Мураками! "Норвежский лес" никак не просту, но "Дэнс, дэнс, дэнс" меня просто покорил! Он НЕ ДОЛЖЕН был бы мне понравиться по всем параметрам - но понравился, безумно, я буквально влюбилась!!! Еще меня потряс сборник рассказов "Призраки Лексингтона". Сильная вещь! Супер! И "Слушай песню ветра" и "Пинбол 1973" тоже очень-очень-очень. Но "Дэнс, дэнс, дэнс" - это
Sally G: А я вчера "Норвежский лес" купила и сразу начала читать. Пока нравится:) До этого прочла книгу Павла Санаева "Похороните меня за плинтусом". Эту книгу порекомендовала мне мама, и, как ни удивительно, мне очень понравилось:) Там даже пару раз упоминаются битлы (что явилось для меня полной неожиданностью) Павел Санаев (1969 г. р.) написал в 26 лет повесть о детстве, которой гарантировано место в истории русской литературы. Хотя бы потому, что это гипербола и экстракт состояний, знакомых почти всем, и в особенности советским детям, но никогда еще не представленных в таком концентрированном виде. От других сочинений на ту же тему эту повесть решительно отличает лирический характер, в чем, собственно, и состоят загадка и секрет ее обаяния. Это гомерически смешная книга о жутких превращениях и приключениях любви. Поэтому она адресована самому широкому кругу читателей, независимо от возраста, пола и мировоззрения.
michelle: ОЙ!!!!! Я "Похороните меня за плинтусом" как раз четыре дня назад закончила!!!!! Честное слово!!!!! Да, помнишь, как он битлов пытался по радио поймать??? Обалденный момент!!! Нашел какое-то бла-бла-бла (не помню точно, как там это написано, книжка-то не моя была, подружка дала почитать, уже вернула, за один день прочла!) Мне тоже очень понравилось))))
Sally G: А я вот, наоборот, книжку подружке отдала, и тоже не помню, что он там нашел Но он почему-то был уверен, что поймал именно битлов Классный момент, действительно
michelle: Рю Мураками гораздо качетсвеннее, чем Харуки Мураками, на мой взгляд)) А Мисима (он ведь так пишется? ) - тот вообще сэнсэй Я прочла книгу Эрленда Лу"Наивно. Супер". Мне ужасно понравилось!!!!!! Невозможный супер! Идея такая: нужно жить так, чтобы от твоего житья мир стал хоть чуточку лучше. Мне нравится! ЗЫ: Юль, а ты Коупленда не прочла? моджет, переслать тебе?
Maccarock: А что, Даш, у тебя есть книги и в электронном формате? Тогда б и я не отказалась :))
michelle: Коупленд есть в эл.формате - это стопудово, а какие-то еще книжки даже не помню какие. Перслать Коупленда, Свет? (Провожу пропаганду ) на самом деле я сама испытываю удовольствие от прочтения бумажных книг! Страницы переворачивать, даже просто в руках держать...с детства!
Sally G: michelle пишет: на самом деле я сама испытываю удовольствие от прочтения бумажных книг! Страницы переворачивать, даже просто в руках держать...с детства! И глаза меньше устают:) Даш, перешли пожалуйста. Буду очень благодарна
Maccarock: Да, про глаза - верно сказано. Я тоже бумажные книги предпочитаю, но если есть возможность прочесть в электронном виде, тоже не откажусь :))
michelle: ОК, вышлю
полная версия страницы